В один из таких дней, в которые я периодически забивал на все свои обязанности - от убранных носков из прихожей, до "сведённых" историй моего нового романа, я снова решил отвлечься на какую-то ерунду. Сначало это была безобидная лента социальной сети, но вдруг я нашёл какой-то абсолютно нелепый тест.

Ну, знаете, такой, где не нажав галочку, результат высветится у вас на личной странице и все друзья узнают, что никакой вы не тигр, а всего лишь бесхребетный кролик, которому новый год не сулит ничем примечательным, вроде яхт, женитьбы, ну или хотя бы бокала шампанского на завтрак.

Кстати, об этом.
Мой тест был как раз для таких, кто может не то, что отобедать, но и позавтракать парой тройкой бокалов, стопок, ну или хотя бы капель. Нет, он не показывал степень вашего алкоголизма, и даже не проценты того, насколько вы мудак. Он был от какого-то издательского дома и показывал, кто из Великих сможет разделить ваше, ну скажем, «настроение» к пузырькам.

Исходя из того, что я точно знал, кто это будет, мне пришлось пройти его трижды, чтобы добиться желаемого результата. Первые два оказались не так уж плохи, поэтому я решил «пригласить» и их в свою компанию.
Список «гостей» оказался, на мой взгляд, интригующим.

—-

Последние капельки красного сухого нежно, но стремительно, покинули мой бокал.
Мой собеседник, уже утративший часть внимания и концентрации из-за точеной полуобнажённой фигуры у бара, всё-таки вдруг вспомнил про меня и придвинул мой пустой бокал ближе к себе.
-Снова пуст. А я говорил, что этот «сок» быстро кончится.
-Ну уж не кальвадосом же заливаться! - решил вставить своё слово, казалось, самый молчаливый из нашей компании.
-Конечно, лучше следовать рецептам Босоножки и добавлять к водке игристые пузырьки, - с легкой иронией добавил другой.
-Это хотя бы не так скучно!
-Не так скучно тебе сейчас. А какая разница от чего умирать после? Все равно на утро ты будешь грузно лежать и смотреть в потолок, пытаясь написать хоть пару строк.

—-

Все трое были не то, что из разного времени - они были из разных литературных эпох и даже с разных материков. Единственное, что их объединяло - преданная, порой неугомонная, даже немного пугающая, страсть к тоске и сердечному одиночеству. Хотя, пожалуй, еще их объединило всемирное признание. Но так уж сложилось исторически, и над этим, кажется, они были совсем не властны.

Сегодня же, они были не больше, чем обычные завсегдатаи старого бара на окраине города. Это место с легкостью могло бы пойти под снос, если бы не табличка на здании, которая придавала этой богадельне статус исторического памятника.

Пока я пытался понять, как я здесь оказался и чем же смогу расплатиться за счёт, мои собеседники уже страстно дискутировали о чём-то. Первые пару секунд мне было достаточно тяжело понять, о чем же они так рьяно спорят. Но когда один повысил голос так сильно, что второй вдруг решил запустить пепельницу прямо в него, я, наконец, понял о чем речь.
В этот же момент, наш третий, спокойно стряхнул налетевший на черничные лацканы его атласного пиджака пепел и затушил сигарету.
Я же принялся молча разглядывать свою новоиспечённую компанию.

Один - светловолосый задиристый «мальчуган» в пиджаке нараспашку, потертой кепке, самокруткой за ухом, а ещё в модных налакированных штиблетах. Он вспрыгивал со стула почти каждый раз, когда двое других озвучивали что-то, что ему было сложно принять. Ещё пару секунд и, клянусь, он оказался бы уже на стуле, как детсадовец, доказывая свою правоту.
Двое других называли его лишь полным именем, он же выбрал что-то «своячное», уменьшительно-ласкательное и дворово-бунтарское - Сенька.

Второй - как будто полная противоположность тому "парню из народа". Элегантный атласный костюм цвета черничной ночи, широкий галстук на тон темнее, ботинки по последней моде того времени. Зачёсанные назад волосы и высокий аристократический лоб.
Лишь одно его выдавало - огромное графитовое пятно на правой руке. Такое мог «носить» только «художник» слова.

Третий, самый старший из них, казался истинным джентельменом с безукоризненными манерами. Он не так бурно и грубо реагировал на реплики своих оппонентов. Но в те моменты, когда был недоволен ситуацией, он просто недвояко на это намекал - принимался закуривать снова, несмотря на то, что держал во рту еще "предыдущаю партию", из которой он мог спокойно сделать не то 7, не то 8 затяжек.

-Эксцентрик, сентиментальный циник! - кричал один.
-А ты донельзя наивен! Именно донельзя! Донельзя! - кричал ему в ответ другой.
-Все вы, друзья, правы и неправы одновременно.

Пару раз я жалел, что сделал выбор в пользу Моэма, а не Бегбедера; и сейчас снова я думал о том, что все-таки стоило отдать предпочтение ему и дать дорогу молодым.
Хотя сейчас, я скорее был удивлен, что и полтора века назад, люди знали о магической цифре "3 года". Откуда она взялась, почему на нее такая разная реакция и почему самые "лиричные" поэты и писатель в веках не смогли разобраться в том, что же за ней скрывается - большой вопрос. Одно я понял - здесь ответа и не найти. Может, стоило выбрать Шекспира или даже Данте с его Беатриче, но вычер близился к его логическому завершению, пусть и не для меня.
Так я, пожалуй, поступлю в следующий раз и доверюсь искуственному интеллекту, который, возможно, сразу понимал, что компания у меня так себе.

—-

Галочку «конфиденциально» в том тесте я так и не нажал, поэтому все мои «друзья» узнали, что мне 30 и я "пью" в компании Ремарка, Есенина и Моэма.
Даже не знаю, что из всего этого смутит человечество сильнее.
Что я прохожу нелепые тесты в интернете или пью с уже несуществующими людьми.
Как мне кажется, первое пугает сильнее.

Мне же осталось провести этот день, как ни в чем ни бывало.
Но, кажется, я попробую пройти тест еще раз...