Хорошо, когда имя твоего адресата никто не знает. Ты можешь говорить, что его зовут, например, Иван, а можешь назвать его Иннокентием, можешь вообще сказать, что пишешь Петру Первому и любишь его за вклад в историю, а можешь его вообще никак не называть, а просто сослаться на то, что ты журналист и пишешь по зову сердца и зову призвания. Не важно.
Сегодня хочу снова написать тебе, даже зная, что письмо снова не дойдёт. И тут не голуби виноваты, и не интернет, да и вообще виноватых нет. Просто письма по ту сторону не принимают. Ты не хочешь. Но написать тебе мне нужно.
Я просто начну с доброго "привет". Я помню, как ты сказал мне это при нашей первой встрече. Я слышала твой голос тогда впервые, но мне казалось, что мы знакомы с тобой всю мою жизнь. Я спрошу как ты. Но я уже знаю, что ты в порядке. Хотя мне бы все равно хотелось быть тем, кто был рядом с тобой в твои бессонные преддипломные ночи. Расскажи, что у тебя нового? Ведь я вижу лишь твои фото и фото пейзажей, которые ни о чем не говорят мне, а лишь раззадоривают интерес. Мне так стыдно и так тоскливо без тебя и без того, о чем я так мечтала. Но не будем о грустном.
Знаешь, я расскажу тебе о большом снежном городе, в котором совсем не начинается новогодняя суета, потому что этот город, как большой сильный зверь, не пускающий никого в свою берлогу, снующий вокруг в поисках добычи. Он такой шумный, такой необузданный, но такой сказочный. И я бы хотела показать его тебе : эти миллионы огоньков и яркие флажки, как в детстве рисовали на конфетах, рождественские ярмарки на главной площади с ароматными пряниками и горячим кофе, ванильное мороженое и пушистые елки цвета морской волны. И ты бы в него влюбился, обещаю тебе, ну точно! И ты бы почувствовал себя маленьким ребёнком, под звуки советского радио, в какой-нибудь солнечный и морозный день, в который твои щёки снова бы зарумянились и ты бы улыбнулся мне, как когда-то тогда, в светлом апреле у старого памятника истории.

С наилучшими пожеланиями, я.